Ей никто никогда не дарил цветов... -------------------------------------------------------------------------------- Поздравляю всех девочек, девушек и женщин со светлым праздником Восьмое марта. Помните: Женщина слабее всего, когда любит, А сильнее всего, когда любима... Это и послужит эпиграфом, к нашей сказке... Она была крестоносцем, она работала в группе поддержки. А что такое группа поддержки для крестоносца? Это вечная готовность пожертвовать собой, готовность прикрыть щитом друга, а при необходимости стать щитом самой. Каждое утро она расчесывала длинные черные волосы, зная, что вечером они слипнутся от пота и крови, а синяки будут болеть до самого утра. Синяки будут мешать спать. Даже если пройдут от белых зелий, синяков в душе никто не отменял. Она была крупной и нескладной девушкой, голос ее был грубоват, а потому речь малочисленна. Занятия ее были просты, выжить и заработать на кусок хлеба, а иногда и на кусочек торта по праздникам. Вот и в этот праздник они были втроем. Она, ее верный пеко и шоколадный тортик. Только тортик был смят и раздавлен. Этим утром, купив тортик и спеша в свою крохотную лачужку, она засмотрелась на красивый букет из красных роз, белых лилий и маленьких белых цветов, которым она даже не знала названия. Засмотревшись на него, она не заметила несущегося сломя голову оружейника с его тележкой. Оружейник явно опаздывал куда-то. Он кричал людям, чтобы те уступили ему дорогу. А она его по-просту не заметила, мечтая о том, что найдется тот мужчина, что подарит ей точно такой же букет. Телега, набравшая скорость, больно ударила по руке, разбивая в дребезги девичьи фантазии и тортик. Оружейник же пронесся вперед, фыркнув напоследок, что-то злобное. Что-то про уродин стоящих на дороге. Девушка молча подобрала остатки красивого шоколадного торта, раздавленного телегой, что ж, как никак есть можно. Ведь торты покупают не для того чтобы на них смотреть. Коробка была безнадежно смята. Она подошла к почтовому ящику и отправила остатки жалованья маме, что жила в трущобах Лайтхайзена. Мама до сих пор думала, что дочка пошла работать сотрудницей кафры. А дочку не приняли, сказав что-то про дресс код и манеры. Трудно иметь хорошие манеры, когда выросла в трущобах Лайтхайзена. Девочку не приняли не в одну из гильдий, только старый мастер меча, сказал, что она талантлива и взялся работать с ней. В гильдии мечников посмеивались над стариком растившему из девки крестоносца. Но все обомлели, когда она успешно сдала экзамен, обойдя большинство претендентов. Старый мастер гордился ученицей, а остальные лишь смеялись над ней. "Мужланка, у которой на груди растут волосы, а между ног мозоли от седла" - так смеялись грубые рыцари и крестоносцы. Что ж, странная вещь зависть. В гильдию ее приняли без раздумий, глядя на то, что она умеет. Нет, она не умела убивать, но это оказалась не важным. Гильдмастер гильдии неказистый на вид хрупкий волшебник сказал последнее слово и согильдийцы согласились. Им не хватало крестоносца, который мог терпеть, терпеть как она, снося удары. Лишь гильдмастер обладавший поистине волшебным магнетизмом обращал внимание гильдии на заслуги скромной девушки. Ее начали уважать, но любить? "Хорошо еще не издевались," думала она, ведь она делала ту работу, за которую не брались другие. Вот также весной, год назад она пришла в гильдию, нет, наверно, чуть меньше года. Да, и на дворе стоял теплый апрель, а не по-зимнему холодный март. Весь год она тренировалась, чтобы не подвести гильдмастера, которого прикрывала в часы грозных битв. Все заработанное она тратила на оружие и доспехи, а то что оставалось отправляла матери. В этот праздничный день, отрезав кусочек торта, она несла его своей птице, живущей в том же домике за перегородкой прихожей. Пеко - лучше мужчины, он никогда не предаст, и не будет смеяться, он вынесет в битве. Животные бывают по-настоящему преданы, не то что люди. Она баловала пеко-пеко единственного настоящего друга и делила с ним скромную радость в честь праздника. В честь восьмого марта. Успев подумать о том, что ее пеко пожалуй посимпатичнее оружейника, что встретился ей утром, она вздрогнула услышав стук в дверь. Сначала она подумала, что ей показалось, но стук требовательно повторился. Прихватив ножны с мечом девушка стала открывать, ожидая скорее грабителей, чем гостей. Никто не заходил в ее домик на окраине Пейона. ведь в Рун-Мидгарде она так и не нашла друзей, да и в Шварцвальде, откуда она родом осталось лишь пару приятелей. Вопреки ожиданиям, вовсе не воры стояли перед дверью. На пороге стоял человек, да вот только лица его было не видно, лицо его загораживал тот самый букет, на который еще с утра засмотрелась шварцвальдтка. -Вы наверное ошиблись, проговорила она. Наверное, вы ищите дом моей соседки, он на той стороне улицы. -Ошибки быть не может, сказал человек из-за букета. Я пришел именно к тебе, прекраснейшая из рожденных. Девушка смутилась и залилась румянцем, узнав голос человека принявшего ее в гильдию. -С праздником тебя, ты пустишь меня в дом? Ошарашенная девушка получила букет цветов, и все еще стояла держа его в руках и не зная, что с ним делать. А гость уже снимал плащ оглядывая нехитрую обстановку лачужки. Они пили чай, когда уже стемнело. Гость все же разговорил донельзя застенчивую девушку. Они смеялись и болтали, обо сем на свете. А гость все уверял, что никогда не пробовал десерта лучше, чем полураздавленный тортик в пайонском домике, среди лесов. Он не был красив собой, но искренность и неподдельный смех, заставляли ее поверить, что этот человек друг, что он не предаст ее. Они говорили о победах и поражениях, о всяких пустяках и важных вещах. Вечер перешел в глубокую ночь. А они так этого и не заметили. В душе крестоносца рождалось доселе незнакомое чувство праздника. Так настало раннее утро и гость уже прощался с хозяйкой маленького домика, когда та спросила: -Зачем ты смеялся надо мной, назвав меня прекраснейшей из рожденных? Ей было обидно, что человек принесший праздник в ее дом, так поступил - жестоко пошутил над ней на пороге. -Эм.............. А с чего ты взяла, что я смеялся? - впервые неуверенно и робко спросил гильдмастер. -Я, конечно не бард и не менестрель, я всего лишь волшебник, я не знаю красивых слов. Но я действительно, считаю, что ты прекрасна. Если бы я был поэтом, то воспел бы твою красоту в миллионах сонетов. -Зачем ты смеешься надо мной - чуть не плача, горько сказала девушка. -Ты понравилась мне, когда я еще только решил принять тебя в гильдию. И я, я все это время не решался сказать тебе что я... Ну... Вобщем... Я... Это... - замялся волшебник. Затем он вдохнул глубже и произнес: Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Доселе не знакомая фраза пронеслась в голове у девушки. Пронеслась, как огненный шар, как метеоритный шторм, ее окатила волна ледяной бури и вновь бросило в жар, ноги были ватными, будто она тонула в болоте, нет, будто она порхала в воздухе не подчиняясь законам притяжения. Девушка верила, верила и ревела. Рыдала и верила, хотя сама этого не ощущала. Хотела ли она быть с ним? Любила ли она его? Конечно, любила. Любила с самого начала, с того момента, как увидела его. С того момента, как он принял ее в ряды своих бойцов. Каждый раз когда защищала его в бою, каждый раз когда лед и огонь обрушивались на противника. Страх сковавший ее, недаваший цветку ее чувств раскрыться, отступил сейчас, рассыпался мириадами осколков. Ибо если не верить ему, то кому тогда верить? Зачем тогда жить? -Ну успокойся, успокойся милая, тише, моя хорошая, я не хотел тебя обидеть... -гладил, перебирая ее длинные черные волосы гильдмастер. Нет, не гильдмастер - любимый. -Знаешь, шептала сквозь слезы девушка, ты волшебник, ты самый настоящий волшебник. Свадьба прошла тихо, лишних гостей не было. Не было веток и монстров под Пронтерой. Не было мишуры и веселья. Не было той нарочитой показушности, что так любит нынешняя молодежь. Пара влюбленных, сразу же уехала отдыхать на Яваи. Мать девушки сама того не зная, вложила деньги в одно, как ей показалось выгодное дело. Производство элементальной брони в недавно открытом городе Хугеле, зацвело, заколосилось и дало сумасшедшие плоды прекрасной звенящей прибыли. А бедные мастера, которым мать девушки ссуживала те деньги, что присылала дочка, поднялись и стали уважаемы. Старый мастер меча утирал скупую мужскую слезу, глядя на счастье воспитанницы. Затем, оседлав верного пеко-пеко Вишню, он отправился домой, в пустынный город Морок. Когда пара вернулась из отпуска, никто не узнал в красивой и загорелой женщине прежней застенчивой и нескладной девчонки. Перед ними стояла истинная королева, жена гильдмастера, который тоже будто преобразился. Она была уверенна в себе, незримая сила исходила от нее, вдохновляя людей на победу. Ведь она была крестоносцем, она работала в группе поддержки. С уважением к читателям AlexGrek. --------------------------------------------------------------------------------
А ведь вчера проходя по площади Пронты увидев Кресу с табличкой "Никто не любит Крестоносок" улыбнулся и подарил букет цветов...
Саш, мои ники написаны в подписи, играю каждый день пару-тройку часов по вечерам.Пиши! Я в Мемориз щас)
