http://www.lumiro.net/forum/viewtopic.php?id=26853&p=2 продолжение поста #29 Не знаю как долго я уже бегу. Запинаюсь, падаю, встаю и продолжаю бежать. Усталость стерла все эмоции и мысли, не осталось ничего кроме стремления двигаться вперёд. Воздух вырывается из груди в виде глухого рыка. Резко съезжает в сторону и так размытый до неузнаваемости горизонт. Сильный удар в висок и тишина. Живой. Я чувствую, что я живой. Как по бесконечно глубокому колодцу вперёд к свету с невероятной скоростью цепляясь пальцами за сухие корни и выступающие камни, я вырываюсь на поверхность. Через узкую щелочку открывающихся глаз вижу, как мне в лицо движется чей-то громадный ботинок. Не успеваю увернуться, снова зажмуриваюсь, но ничего не происходит. Вообще ничего. Перевернувшись на живот, открываю глаза и в недоумении смотрю вслед удаляющейся женщине ведущей за руку маленькую девочку в тех самых «огромных» ботинках. Над головой, совсем близко, проносится что-то светло-голубое, лёгкое как ветер. Женская юбка, которая должна была задеть мои волосы, но я не почувствовал этого. Судя по траектории движения обладательницы стройных ног, она должны была, да что там должна - просто обязана, наступить мне на спину, но этого не произошло. Я чувствую что, это со мной не в первый раз, я спокоен и не знаю почему. Сидя на голом асфальте, оглядываюсь по сторонам, не могу сообразить, что же произошло со мной. Память играет со мной в прятки как взрослый с ребёнком, когда ходит и спрашивает, где же спрятался малыш, прекрасно зная, где он, интригуя, но, не показываясь чтобы продлить веселье. Но мне совсем не смешно. Незнание пугает, но понять что именно невозможно. Голова отказывается соображать, как будто ограждая от воспоминаний. Так и сижу посреди тротуара на асфальте рядом с проезжей частью и магазинчиком типа супермаркет самообслуживания. Периодически из него выходят люди и те, что идут направо наступают на меня без зазрения совести и движутся дальше, как ни в чём не бывало. Все остальные так же не обращают никакого внимания на сидящего в задумчивости человека на земле. Приближающиеся и удаляющиеся разговоры, лай собаки, воркование голубей по соседству, скрипящий звук шин по раскалённому асфальту, сигнал светофора сигнализирующего, что можно переходить улицу, шуршание раздвижных дверей магазина всё это издаёт звуки, и даже если прислушаться, то можно различить шелест листьев над головой. Но никто из присутствующих не обращает, никакого внимания, на меня стоящего посередине дороги и рвущего глотку в тщетной попытке привлечь к себе внимание.
Огромная пропасть передо мной. Огромная, это первая мысль, которая приходит в голову, когда стоишь на краю. На самом деле она бескрайняя. Рваными, дергаными линиями, превращаясь в итоге в точки, расходятся в разные стороны края этой бездны. Зрительно обрыв расходится на 180 градусов, и нет даже намёка на закругление в пределах видимости. Из-за пропасти перед ногами складывается ощущение, что ты стоишь на выступающем вглубь полуострове, настолько она огромна! Абсолютная тьма за спиной и над головой. Единственный источник света мрачно-алое свечение из глубины и озаренный этим светом, как будто парящий в воздухе, гигантский замок или завод с трубами и высокими стенами. Дым вырывающийся из многочисленных труб огибая стены струится под сооружение, как будто наполняя собой пропасть. Редкие всполохи освещают из глубины плотные облака дыма, делая происходящее картинкой страшного суда из Библии, только вверх ногами. Поражают масштабы невероятного действия развернувшегося перед глазами! Какой на самом деле высоты и ширины трубы, стены и само здание, если их можно различить с такого расстояния? В пределах видимости к зданию и обратно тянутся бесчисленный канатные дороги. К каждой из них прикреплены вертикально стоящие кресты-распятия, которые возвращаясь обратно находятся в перевернутом виде. Воздух наполнен гомоном стонов и плача, проклятий и ругани, и даже молчаливые как будто наполняют скорбным молчанием оставшееся свободным от звуков пространство. Туда все места заняты, но канат натянут как струна. Обратно же он значительно провисает хотя лишь один из тысячи несет на себе пассажира. Именно седока-пассажира, потому как узников они уже не напоминают, резво соскакивая, за несколько метров до края на твердую землю, и растворяясь в поглощающей их мгле.
